Итак, не извенителен ты, всякий человек,
Судящий другого. Будешь и ты осуждён.
Что брату вменяещь – и ты в том обвинён.
Бог так не поступает, а правда Его вовек.
Не пренебрегай богатством Божьей Благости,
Святой милостью Его, долготерпением.
Покайся и избавься от греховной пакости.
Ты себе упорством собираешь осуждение..
Бог любит в людях постоянство в добре,
Жажду славы, чести и бессмертия в Раю.
Тем же, кто упорствовать будет и впредь,
Вызывают ярость Божью в вечность свою.
Скорбь и теснота душе делающей злое,
Во-первых Иудею и Еллину тоже. Славы
Чести и Мира добротой своей достоин
Жаждущий награды в Небесной Державе.
Ибо справедлив наш Бог и нелицеприятен.
Под законом согрешили – им же осудятся.
Исполнители закона лишены проклятия.
Кто закона не имея в праведности трудится,
то тогда законы эти вписаны в сердцах.
Мысли же и совесть во грехах их обличают,
Потому что управляет ими Божий страх.
А Иудеи под законом этот страх не знают.
Ты называешь себя Иудеем, знаешь Закон,
Хвалищся Богом, знаешь что желает Он.
Веришь, что ведёшь дорогой Божьей слепых,
Думаешь они младенцы – ты наставник их.
Шмуль Изя,
США, Шт. Нью Йорк, г. Колони
Евангельский христианин. Хочу угождать Богу.
Прочитано 3960 раз. Голосов 2. Средняя оценка: 5
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Поэзия : 2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.
